1815 год. Отбывший 19 лет на каторге Жан Вальжан (Хью Джекман) получает досрочное освобождение со всеми вытекающими в лице надзирателя Жавера (Рассел Кроу) – упертого поборника закона под девизом «Вор должен сидеть в тюрьме!».
Покончить с уголовным прошлым, а заодно и нарушить условия УДО Вальжан решает после того, как некий епископ проявил к нему истинно христианское милосердие при попытке кражи его же домашнего серебра. Через 8 лет бывший каторжник – уже мэр небольшого французского городка и владелец фабрики, где работает Фантина (Энн Хэтэуэй), содержащая внебрачную дочку и вызывающая острую неприязнь у своих товарок по цеху за отказ в ласке управляющему.
Узнав о ребенке, управляющий выгоняет Фантину на улицу фактически на глазах Вальжана. Ему же в тот момент не до того – в город в качестве полицейского прибывает Жавер и начинает подозревать мэра в старом знакомстве. Фантина, разумеется, попадает в портовые трущобы, где при попытке избавиться от грубого клиента оказывается между Жавером и Вальжаном. Последний проявляет участие к молодой женщине, которой когда-то не помог, и почти в то же время спасает какого-то несчастного, жившего все это время под его именем и готового понести наказание, причитающееся Вальжану за нарушение УДО. Фантина умирает, и Вальжану ничего не остается, как ускользнуть от Жавера, чтобы разыскать и взять под опеку ее дочь Козетту, которую нещадно эксплуатируют крайне нечистоплотные хозяева таверны (Хелен Бонэм-Картер и Саша Бэрон Коэн). Проходит еще 9 лет, и вся компания уже в предреволюционном Париже: и Вальжан с юной Козеттой (Аманда Сайфред), и Жавер, и семейство трактирщиков…
И это только половина сюжета неподъемного, но весьма популярного у режиссеров романа, который в музыкальном своем варианте из довольно скромной французской поп-оперы дорос до роскошного Бродвейского мюзикла, а теперь вот перекочевал на большой экран, заставив запеть добрый десяток голливудских звезд. Тому Хуперу («Оскар» за «Король говорит») удалось в «Отверженных» многое: грамотно разобраться с голосами, не растерять локального драматизма даже при панорамных съемках, достойных «Хоббита», сделать фантастический финал и уложиться в менее чем 3 часа. И, главное, у него получилось пренебречь актерскими амбициями и вывести главным героем фильма не вечного скитальца Вальжана, не полного противоречий Жавера, и уж конечно, не сопливую парочку в лице невинной овечки Козетты и богатенького революционера Мариуса (Эдди Редмейн), а музыку. Именно музыка ведет сюжет картины, изящно маскируя самые нудные куски романа, наполняя образы героев объемом и даже внезапно в финале заставив поверить зрителя в правоту борьбы за «свободу, равенство и братство».
Что же касается игры, то созданные актерами образы вполне отвечают изначально заложенным Гюго. Пожалуй, только Джекман в силу своих внешних данных чуть более аристократичен, чем следует бедняку Вальжану (будь американцы посмелее, мог бы, например, оказаться в финале графом, примкнувшим к делу революции), да Редмейн одинаково слащавый что на свидании с Козеттой, что на баррикадах.
Впрочем, его придурковатый вид влюбленного теленка полностью искупают остальные революционеры. Как это довольно часто бывает в мюзиклах, персонажи второго плана, появляясь лишь в нескольких сценах и исполняя 1-2 номера, попадают не на обложку диска, но в сердца зрителей. Маленький храбрец Гаврош, живая и страстная Эпонин, безнадежно влюбленная в Мариуса, и красавец Анжольрас, влюбленный в одну лишь революцию, рассыпаются по второй части картины чудесными искрами жизни, на которые оказались скуповаты главные герои.
«Отверженные» номинированы на премию «Оскар» аж в 8 номинациях, включая «Лучший фильм года». Лучший или нет – решать американской Киноакадемии, но то, что после просмотра хочется найти музыку и слова «Марсельезы» и спеть ее в ванной, представляя себя с флагом на баррикадах Парижа, - это факт.
