В российский прокат фильм выпустили в обрезанном варианте двумя частями с трехнедельным перерывом. На экран не попал ряд скандальных сцен, но таковых и в сокращенной версии предостаточно. Настоящим же откровением стали не они, а то что «Нимфоманка», позиционирующаяся как фильм порнографического характера, оказался лишенным эротической притягательности и смешным. Дело не в натуралистичной стилистике сцен, характерных для жанра, который Триеру легко поддался, - одержимость сексом в фильме становится лишь темой разговора, иллюстрацией реплик главной героини Джо и сама по себе теряет провокационную остроту, превращаясь в личностную и дальше - социальную проблему.
Интеллектуал-девственник Селигман (Стеллан Скарсгорд) нашел Джо (Шарлота Генсбур) с официальным диагнозом «нимфомания» по дороге из булочной. Он привел избитую до полусмерти девушку к себе домой и напоил чаем с молоком. В ответ на доброту девушка согласилась рассказать, что с ней случилось и как она дошла до такой жизни. Они казались идеальными собеседниками и имели все шансы помочь друг другу осознать что-то важное.
Фильм развивается на манер классического романа с лирическими отступлениями, где один персонаж рассказывает другому историю своей жизни, хотя манеру исполнения с видео-коллажами и пошловатыми врезками-клипами таковой не назовешь.
Исповедь гостьи для Селигмана – урок нового для него предмета, который он осваивает, выстраивая ассоциативный ряд из знакомой ему области культуры. Сопоставления оказываются неожиданными, шокирующими или уморительно смешными. На помощь в процессе погружения в увлекательный мир нимфомании Селигману приходят числа Фибоначчи, полифония Баха, хитрости рыбалки. Шокирующие истории Джо кажутся ему увлекательными задачками из учебника «Занимательная математика», которые он непременно должен решить. Джо с сомнением воспринимает оправдывающие ее поведение доводы собеседника, хотя и сама не прочь прибегнуть к помощи ботаники: ее лучшее успокоительное - старый детский гербарий и парк, где отец знакомил ее с миром деревьев, она сравнивает любовников с повадками зверей в живой природе, а качестве вдохновения прибегает к тому же методу ассоциаций, отталкиваясь от немногочисленных предметов в аскетичной комнате (келье) Селигмана.
В поучительной манере повествования кроется издевка режиссера над зрителями, персонажами и собственно «Нимфоманкой», но благодаря этой (в том числе и само-) иронии автора длинный и плотно загруженный размышлениями фильм смотрится на одном дыхании до самого ловкого и мастерского в своей предсказуемости финала.
Провокационность «Нимфоманки» показывает на просвет множество сложных социальных и философских тем, таких как грех, неудовлетворенность, одиночество, внутренняя свобода, материнство (сцена с сыном Джо - явная отсылка к «Антихристу»), испытываются на прочность границы дозволенного. Но удивительная способность Триера высказываться о человеческом предельно правдиво на этот раз замаскирована надрывным юмором. Так, одна из ярчайших сцен первой части фильма с участием героини Умы Турман, заявившейся на квартиру к Джо с детьми и мужем, чтобы передать его любовнице из рук в руки, и защищающей свою семью хищным оскалом, как у Нейтири (героини «Аватара»), превращается в чистый фарс. Но вдруг, после громкого смеха становится тоскливо и не по себе. А углы домашней мебели еще долго вызывают смешнное чувство стыда и опасности. Ларс фон Триер ловко манипулирует зрителем, вовлекая в многоплановый разговор, в котором, как на минном поле, запрятаны философские смешки-ловушки. Несчетное количество половых актов, поз, мужских членов и оргазмов. «Я ничего не чувствую» - исступленно кричит юная Джо (Стэйси Мартин). А вы?
История «Нимфоманки» (Nymphomaniac) получила продолжение в виде коллекций поучительных (или не очень) иллюстраций. Маркетинговая кампания в поддержку фильма породила серию фотографий предметов-символов, постер с актерским составом, потерявшим всякий стыд. И наконец, серию портретов звезд, застывших в экстазе. Волна оргазма распространилась на кинокритиков всего мира – датских, венгерских, польских, российских. И зрителей по всему миру – смотрите в Instagram’е фото с хэштегом #nymphomaniac. Под обстрел фотоаппаратов и любовной страсти попали и ни в чем не повинные (в массе своей стерилизованные) европейские котики, хотя в титрах «Нимфоманки» подчеркивается, что никто из животных не пострадал.
Датские кинокритики
Польские кинокритики
Венгерские кинокритики
Российские кинокритики
Котики Валаара Моргулиса
Но Ларс фон Триер и после такого продолжает молчать, будучи верным обету, данному после Каннского скандала 2011 года.
